— Насколько реально отвечает Конституция России потребностям субъектов федерации?
— В свое время мы не стали голосовать за российскую Конституцию, так как считаем, что она не отвечает принципам федерализма. Противоречия, возникающие между конституциями России и Татарстана, регулируются Договором. Вслед за Татарстаном и другие субъекты федерации стали придерживаться построения отношений с Россией на основе договора. Более 20 субъектов вынуждены были (из-за несовершенства российской Конституции) заключить такие двусторонние договоры.
— Рафаиль Сибгатович! В период несправедливой войны в Чечне вам пришлось побывать там. Каковы ваши впечатления от этой поездки?
— Для меня в личном и общеполитическом плане эта поездка явилась достаточно памятным событием. Там мне пришлось проехать вдоль линии фронта. Меня, как представителя Минтимера Шаймиева, чеченские боевики всегда и везде пропускали без задержки.
Побывав во всех горячих точках и в самом Грозном, я возвратился в Ингушетию. Фактически мне пришлось посетить такие места, где не ступала нога официального представителя.
Моей задачей, во-первых, было добраться до Дудаева и передать ему наши предложения, во-вторых, выяснить, кто на самом деле контролирует территорию Чечни. В то время Завгаев обещал за неделю закончить чеченскую войну. В Чечне я беседовал с простыми солдатами, с полевыми командирами. И воочию убедился, в чьих руках власть. Возвратившись в Казань, высказал свои мысли по этому поводу. Не всем это понравилось. В Гааге мы предложили ряд принципов урегулирования чеченского конфликта, что было воспринято Ельциным и реализовано Лебедем в известном Хасавьюртовском соглашении.
— Как вы думаете, какие изменения произойдут в Чечне с приходом к власти того или иного избранника народа?
— Кто бы ни оказался у власти, речь будет идти о независимости Чечни. Но при этом любой президент будет вынужден думать также об экономике, о своевременной выдаче зарплаты, о том, как накормить людей, как занять их работой, как восстановить Грозный. Одной продажей нефти все эти вопросы решить невозможно. Руководство Чечни будет стремиться к заключению договора с Россией. Чтобы оправдать войну, желателен будет договор, предоставляющий большие права Чечне, чем Татарстану в российско-татарстанском Договоре. Россию, правда, вполне устроила бы модель Татарстана. С другой стороны многие полевые командиры будут настаивать на полной независимости Чечни. Надеюсь, что будет найден компромиссный вариант. Разумеется, при необходимости Татарстан также внесет свою лепту в решение этого вопроса.
— Как вы относитесь к законам шариата, которые приобретают все большую силу в Чечне? Насколько реально это в Татарстане?
— В отличие от чеченского, татарский ислам — это не только религия, но и элемент культуры. Наша форма ислама — реформированная, весьма передовая. Его даже можно назвать своеобразным евроисламом, соединившим идеи либерализма с исламскими традициями. Такая либерализованная форма ислама не будет препятствовать нашей интеграции с Европой.
— За пределами нашей республики проживает немалая часть татар. В настоящее время они испытывают настоящий духовный голод, их взоры обращены к своей исторической Родине. Что предполагается сделать в ближайшее время для них? Насколько сообразуются политики РТ с их интересами?
— Сегодня немало делается для обеспечения учебниками, кадрами для школ, проводятся общетатарские фестивали. Но если быть объективным, то на самом деле этим должны заниматься те органы, в которые поступают налоги от проживающих за пределами нашей республики татар.
Механизм реализации прав татар, я надеюсь, в РФ будет рассматриваться на II конгрессе татар, который будет проведен в августе этого года.
Тесная связь Татарстана с татарской диаспорой будет способствовать дальнейшему развитию татарского народа.
— С какими пожеланиями вы обратились бы к татарам, проживающим за пределами Татарстана?
— Учить детей родному языку, поддерживать свою культуру, народные традиции. Наша культура ничем не хуже других развитых мировых культур — в ней заложен огромный потенциал.
— Какие публикации на ваш взгляд необходимы в 1997 году для удаленных от родины людей?
— Необходимо по крупицам собирать материал по обмену опытом возрождения нашей культуры. На конкретных примерах показывать, как можно достичь успеха. Изучать европейский опыт, в частности хартии и конвенции по правам национальных меньшинств.
— Скоро вы справите очень важный в жизни любого человека юбилей – вам исполнится 50 лет. Оглядываясь на свою жизнь, свой путь, какие итоги,
важные достижения вы особо выделили бы?
— Очень трудно объективно оценивать свою биографию. Мне кажется, что самое главное еще впереди и рано подводить итоги. Для меня личная судьба и судьба республики неразделимы.
Я много писал о суверенитете, статусе Татарстана, активно участвовал в процессе выработки текста Декларации. Референдум 1992 года, принятие Конституции Татарстана — все это далось нам нелегко. В то время в любой момент события могли начать развитие по чеченскому варианту. С августа 1991 года по 1994 год я был участником российско-татарстанских переговоров. Немаловажным этапом своей жизни я считаю участие на конституционном совещании в Москве. Совещание было бурным, мы решили покинуть зал, выразив таким образом свое несогласие с проектом российской Конституции.
Заметный след в моей жизни оставило общение с учеными Гарвардского университета, а также программа Гаагской инициативы, которую я считаю весьма перспективной. Последние годы пришлось особенно много заниматься чеченским вопросом.
Я являюсь членом комиссии по урегулированию конфликта в Чечне, которую возглавляет Иван Рыбкин. Жизнь советников очень насыщенна, интересно даже то, что мы называем буднями. Это принятие решений по сложным вопросам, подготовка речей, документов, поездки в различные страны, знакомство с неординарными людьми. Мне повезло с республикой, Президентом, друзьями и семьей.
